Алексей Пичугин
Предыстория
Алексей Пичугин преследовался и был осуждён по результатам трех судебных разбирательств, которые были ущербны с процессуальной точки зрения, запятнаны нарушениями прав человека и основаны на вынужденных многослойных показаниях понаслышке (от большинства из них лжесвидетели впоследствии официально отказались) и сфальсифицированных доказательствах.
Ложные признания и вынужденные изобличения
Доводы обвинения в ходе первого судебного разбирательства в отношении г‑на Пичугина основывались в большой мере на показаниях Игоря Коровникова. Г-н Коровников – серийный убийца из Тамбовской области, отбывающий пожизненное лишение свободы за ряд совершённых с 1997 по 1999 гг. изнасилований и убийств. В 2003 г. Коровников вдруг «вспомнил» о своей причастности к нападениям на г-на Виктора Колесова и г-жу Ольгу Костину, заказанным третьими лицами, якобы сообщившими ему, что эти преступления заказал г-н Пичугин. Он также «вспомнил» личную беседу в 1999 г. с г-ном Пичугиным, в ходе которой тот якобы просил его убить Сергея Горина и его жену Ольгу, хотя позже г-н Коровников не смог опознать г-на Пичугина по фотографии в фоторяде, и следователям пришлось показать ему фотографию г-на Пичугина отдельно.
Показания г-на Коровникова были колоритны и изменчивы. В какой-то момент, когда его изложение событий в очередной раз изменилось, г-н Коровников заявил, что ныне его будущее «в руках президента России». А когда адвокаты г-на Пичугина пытались допросить г-на Коровникова с тем, чтобы прояснить суть его изменчивых воспоминаний, судья Наталья Олихвер этот допрос прервала – обстоятельство, на основании которого Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) постановил, что права г-на Пичугина на справедливое судебное разбирательство были нарушены.
Ряд иных ключевых свидетелей, на показания которых обвинение ссылалось в ходе обоих судебных разбирательств в отношении г-на Пичугина, впоследствии признались, что эти показания их вынудили дать следователи.
Среди этих свидетелей был Алексей Пешкун, уличивший г-на Пичугина в нападениях на Колесова и Костину. Он заявил, что г-н Горин просил его устрашить г-на Колесова и г-жу Костину по просьбе г-на Пичугина. Впоследствии в составленном от руки и подписанном заявлении г-н Пешкун отказался от своих показаний против г-на Пичугина, отметив, что они ложные и были даны под давлением следователей.
Геннадий Цигельник, давший изобличительные письменные и устные показания в отношении г-на Пичугина в рамках его второго уголовного дела, впоследствии признал в суде, что сделал это по просьбе следователей, предложивших ему более короткий срок наказания в обмен на лжесвидетельство в отношении г-д Пичугина и Невзлина.
Михаил Овсянников, который дал ложные обвинительные показания в отношении г‑д Пичугина, Невзлина и Ходорковского в связи с убийством Валентины Корнеевой, впоследствии признал в суде, что сделать это его вынудили следователи под угрозой более длительного срока лишения свободы и с применением физического давления – например, отказывая ему в ходе допросов в медицинской помощи, в которой он нуждался ввиду острого почечного заболевания.
Владимир Шапиро и Евгений Решетников, также давшие ложные показания против г‑д Пичугина и Невзлина, впоследствии тоже отказались от них, заявив, что следователи велели им оговорить г-д Пичугина и Невзлина.
Сфальсифицированные доказательства в ходе первого судебного разбирательства
«Покушение на убийство» Виктора Колесова
На бывшего начальника управления делами «Роспрома» (связанной с НК «ЮКОС» структурой) Виктора Колесова напали двое незнакомцев, когда он возвращался домой с работы вечером 5 октября 1998 г. Преступники украли у него портфель и имевшиеся при нём наличные деньги. Дело, квалифицированное на тот момент как «разбойное нападение», было прекращено в декабре 1998 г. ввиду недостаточности доказательств.
Генеральная прокуратура РФ возобновила это дело в 2003 г. на основании показаний вышеупомянутого осуждённого серийного убийцы г-на Коровникова и переквалифицировала данный эпизод на «покушение на убийство». Г-н Коровников заявил, что в августе 1998 г. ему якобы предложили избить г-на Колесова. Согласно показаниям понаслышке и фабуле обвинения, вертикаль подчинения была такой: г-н Пешкун якобы попросил г‑на Коровникова напасть на г-на Колесова по просьбе г-на Горина. Либо г‑н Горин, либо г-н Пешкун сказал г-ну Коровникову, что данный заказ исходил от г-на Пичугина, который, в свою очередь, якобы действовал по указанию г-на Невзлина, якобы усматривавшего в карьерных стремлениях Колесова помеху своим деловым интересам.
Сам г-н Колесов говорил в ходе слушаний стороне обвинения, что не считает совершённое на него в 1998 г. нападение попыткой убить его. Он также показал, что своей работой в «Роспроме» был вполне доволен, карьерного роста не добивался, а г-на Невзлина лично не знал. Г-н Колесов отметил, что во время указанного происшествия г-н Невзлин работал не в НК «ЮКОС», а был заместителем директора агентства новостей ИТАР-ТАСС. Показаний, подкрепляющих якобы существовавшую у г-на Невзлина мотивацию, представлено не было, а сотрудники и руководители г-на Колесова подтвердили, что к росту по службе он не стремился.
В конце концов, в ходе судебного разбирательства в отношении г-на Пичугина коллегия присяжных установила, что это происшествие 1998 года было не покушением на убийство, а бандитизмом.
«Покушение на убийство» Ольги Костиной
28 ноября 1998 г. небольшое самодельное взрывное устройство было взорвано в холле рядом с квартирой родителей Ольги Костиной, указанной как один из её домашних адресов.
В то время г-жа Костина была чиновницей в отделе по связам с общественностью мэрии Москвы. Несколько лет до этого она работала советником в Банке «Менатеп», который, в конце концов, приобрёл контрольный пакет акций НК «ЮКОС». Согласно показаниям матери г-жи Костиной, от взрыва дверь квартиры повреждена не была, и никто не пострадал.
Ввиду недостаточности доказательств расследование по факту взрыва было прекращено 29 января 1999 г., но затем возобновлено в том же 1999 году после того, как г-н Коровников заявил о своей причастности к этому делу. Лишь в 2003 г., почти 4 года спустя, когда власти начали свою вендетту против НК «ЮКОС», г-н Коровников «вспомнил» о причастности г-на Пичугина.
Сам г-н Коровников был оправдан по обвинению в покушении на убийство г‑жи Костиной ввиду недоказанности умысла на убийство. Несмотря на это г-н Пичугин был всё равно осуждён за «покушение на убийство». Как и в случае с ограблением Колесова, «покушение» на г-жу Костину было якобы мотивировано спором между нею и г-ном Невзлиным, который на момент происшествия работал заместителем директора в новостном агентстве ИТАР-ТАСС. Однако помимо показаний понаслышке г-на Коровникова, нет ни физических, ни иных допустимых доказательств, связывающих г-на Пичугина с этим взрывом.
Убийство Сергея и Ольги Гориных
20 ноября 2002 г. Сергей Горин и его жена Ольга исчезли из своего дома в Тамбове.
Г-н Горин был бизнесменом и имел связи с милицией г. Тамбова. Недолгое время в середине 1990-х гг. он работал на местное отделение Банка «Менатеп». На протяжении как минимум трёх лет до своего исчезновения г-н Горин не работал. Г-н Пичугин с Гориными дружил и был крёстным отцом одного из их детей.
Г-н Горин был известен в Тамбовской области созданием в середине 1990-х годов финансовой пирамиды под названием «Алгоритм». «Алгоритм» вскоре обанкротился, и около 9.000 человек, инвестировавших через г-на Горина, потеряли существенные суммы денег. Также было известно, что г-н Горин был должен деньги ряду лиц из Тамбова, Москвы и Волгограда. Несколько допрошенных в ходе следствия свидетелей сообщили, что г-н Горин зачастую использовал одолженные у одного человека деньги для возврата других долгов, а также что он собирал на людей компромат в целях шантажа.
Горины исчезли после того, как, согласно показаниям, группа вооружённых мужчин напала на их дом и заперла троих малолетних детей хозяев в ванной. С тех пор Гориных не видели, а их трупы найдены не были.
Сторона обвинения утверждала – опять же, на основании ничем не подкреплённых показаний г-на Коровникова, – что супруги были убиты по указанию г-на Пичугина, поскольку г-н Горин мог изобличить его в других деяниях, в которых тот был впоследствии обвинён. Однако обвинение и в этот раз не представило никаких физических либо иных допустимых доказательств в подтверждение показаний г-на Коровникова. Папка, якобы содержавшая документы и фотографию г-на Невзлина, которую г-н Коровников якобы оставил дома у своей бабушки, найдена не была. Более того, г‑н Коровников, заявивший, что лично встречался с г-ном Пичугиным в 1999 г. в целях обсуждения убийства Гориных, не смог опознать его на представленных ему фотографиях. Несмотря на якобы имевшую место в 1999 г. (за три года до исчезновения Гориных) встречу между Коровниковым и Пичугиным, г-н Коровников не утверждал о своей причастности к исчезновению Гориных. На судебном разбирательстве в отношении г-на Пичугина фактов, указывающих на то, кто же именно был к этому исчезновению причастен, представлено не было.
Более того, до начала кампании против НК «ЮКОС» сами следователи составили по делу Горина длинный список возможных мотивов, не связанных ни с г-ном Пичугиным, ни с НК «ЮКОС». Среди них – чёткие теории о том, что Гориных, возможно, похитили/убили:
– строители, которым супруги задолжали деньги;
– бывшие деловые партнёры или акционеры «Алгоритма»;
– кредиторы;
– преступное сообщество, в отношении которого Горин давал изобличительные показания.
Есть ещё ряд теорий, связанных с иными возможными исполнителями этого преступления. Есть доказательства, указывающие на то, что в день своего исчезновения г-н Горин пытался собрать большую сумму денег. А в 1999 году был случай, когда к г-ну Горину на порог явились не проживающие в Тамбове лица с целью возврата долгов, но милиция заставила их отбыть. Свидетель этого показал, что слышал, как один из пытающихся взыскать долги мужчин сказал, что с г-ном Гориным они «разберутся» потом. У г-на Горина также были связи с преступником по имени Александр Ладехин по кличке «Кабан». Один из детей Гориных, когда в 2002 г. вторглись в их дом, слышал, что один из незваных гостей назвал кого-то «Кабаном».
Фамилию г-на Пичугина стали связывать с исчезновением Гориных лишь весной 2003 г., когда начала набирать обороты направленная против НК «ЮКОС» кампания. Несмотря на явную недостаточность доказательной базы, г-н Пичугин был осуждён и приговорён 20 годам лишения свободы за организацию убийства супругов Гориных.
Сфальсифицированные доказательства в ходе второго судебного разбирательства
Во втором деле в отношении г-на Пичугина были соподсудимые, заявившие, что они якобы совершили вменяемые г-ну Пичугину преступления. Эти «признавшие свою вину» лица также заявили, что третьи лица говорили им, что преступления заказал г-н Пичугин по указанию г-на Невзлина. Вышеуказанные г-да Цигельник, Овсянников, Шапиро и Решетников впоследствии отказались от изобличительных показаний в отношении г-на Пичугина и г‑на Невзлина и подтвердили, что лжесвидетельствовать их принудили следователи.
«Покушение на убийство» бизнесмена Евгения Рыбина
Г-н Пичугин обвинялся в организации двух якобы совершённых покушений на убийство Евгения Рыбина – австрийского бизнесмена и исполнительного директора австрийской компании «East Petroleum Handelsges. GmbH».
Первое якобы имевшее место покушение на убийство г-на Рыбина произошло 24 ноября 1998 г., когда он вышел из дома своего приятеля и вооружённый человек обстрелял его и его водителя. Этот приятель, Леонид Филимонов, чей дом покидал г-н Рыбин, был в то время вице-президентом «ЮКОС-ЭП», и с ним у г-на Рыбина были деловые отношения. В ходе второго происшествия 5 марта 1999 г. водитель г-на Рыбина был убит, а двое охранников получили ранения, когда на дороге, по которой ехала машина бизнесмена, взорвалась бомба, а замаскированные вооружённые лица обстреляли пассажиров.
Согласно версии стороны обвинения, г-н Пичугин – якобы через г-на Горина – нанял г-на Цигельника и других совершить эти нападения на г-на Рыбина.
Сторона обвинения утверждала, что у НК «ЮКОС» – в частности, у г-на Невзлина – имелись мотивы для нападения на г-на Рыбина (и, соответственно, для привлечения г-на Пичугина в целях организации этих нападений) из-за заявленного бизнесменом арбитражного иска по коммерческому спору с нефтяной компанией. Этот арбитражный иск обвинение сочло мотивом, несмотря на доказательства того, что сама НК «ЮКОС» советовала г-ну Рыбину подать иск в целях разрешения спора.
Вместо того чтобы представить заслуживающие доверия свидетельские показания или вещественные доказательства, связывающие г-на Невзлина либо г-на Пичугина с этими нападениями, обвинение представило ничем не подкреплённые показания, а суд сослался на них в приговоре. В этих показаниях г-н Рыбин выражает мнение о том, что за нападениями «наверняка» стоял г-н Невзлин, а его адвокат г-н Добровинский сказал о том, что он «считает», что эти преступления организовал г-н Невзлин. Сторона обвинения также сослалась на показания г-на Цигельника (от которых тот впоследствии отказался) о том, что кто-то ему говорил, что за лежащими в основе обвинений преступлениями стоят г-н Пичугин и г-н Невзлин.
В материалах дела г-на Пичугина содержится его письмо, датированное 30 апреля 2004 г., в котором сообщается, что в ходе очной ставки г-н Рыбин сказал ему, что теперь «власть на моей стороне» и что он использует политические связи для осуждения г-на Пичугина и г-на Невзлина. До этого адвокаты г-на Рыбина схожим образом шантажировали г-на Невзлина, требуя от него денег. В противном случае они угрожали использовать политические связи с тем, чтобы добиться уголовного производства в отношении него. Эта попытка вымогательства подтверждается письмом от 21 июля 2003 г. от г-на Невзлина в адрес органов власти с ходатайством о расследовании в отношении г-на Рыбина. Это письмо было проигнорировано.
Убийство владелицы чайного магазина Валентины Корнеевой
Валентина Корнеева, директор и мажоритарный владелец ТОО «Феникс», являлась владельцем небольшой части здания на улице Покровка в Москве, в котором был расположен чайный магазин. 21 января 1998 г. она была застрелена в холле рядом со своей квартирой в Москве.
Фабула обвинения была такова: отказ г-жи Корнеевой продать помещение её чайного магазина Банку «Менатеп» побудило руководителей банка вступить в сговор на её убийство. Связанный с руководством НК «ЮКОС», включая г-д Невзлина и Ходорковского, Банк «Менатеп» якобы планировал купить помещение чайного магазина и отремонтировать здание. Согласно обвинению, переговоры с г-жой Корнеевой были безрезультатны, и г-н Пичугин предложил г-ну Горину 80.000 долларов США, а тот, в свою очередь, предложил по 5.000 долларов г-дам Овсянникову и Шапиро за убийство г-жи Корнеевой. Как г-н Горин, так и г-н Овсянников якобы содействовали г-ну Шапиро, в конце концов, застрелившему г-жу Корнееву на глазах у её мужа (в подъезде их дома), который остался невредим.
Г-да Овсянников и Шапиро показали, что г-н Горин сообщил им якобы со слов г-н Пичугина, будто данное убийство заказал г-н Невзлин. Эти многослойные показания понаслышке легли в основу обвинения г-на Пичугина в организации убийства Корнеевой. Никаких других свидетелей, связывавших г-на Пичугина напрямую с этим деянием, не было, и не было представлено никаких вещественных доказательств либо прямых показаний, изобличающих г-на Пичугина. «Признавшиеся» свидетели впоследствии отказались от своих показаний, заявив, что следователи вынудили их оговорить г-д Невзлина и Пичугина.
Вещественных доказательств, связывающих якобы «признавшегося» г-на Шапиро с этим убийством, нет, что ставит под сомнение его причастность. Фотографии с места преступления противоречат описанному самим Шапиро. Участвуя в следственном эксперименте, г-н Шапиро продемонстрировал, что застрелил г-жу Корнееву в затылок – в то время, как доказательства (включая фотографии с места преступления и протокол патологоанатомического исследования) указывают на то, что она была застрелена в лоб. Более того, г-н Корнеев, который был вместе с женой, когда та была застрелена, описал убийцу как молодого человека, а г-ну Шапиро на момент преступления было уже за 40.
В ходе следствия г-н Корнеев говорил, что не сможет опознать застрелившего его жену мужчину. Но в октябре 2004 г. – спустя почти семь лет после происшествия – г-н Корнеев опознал г‑на Шапиро, несмотря на то, что его внешний вид отличался от описания убийцы, сделанного самим г-ном Корнеевым на допросах сразу после преступления.
Убийство В. Петухова
Мэр Нефтеюганска В. Петухов был застрелен, когда шел пешком на работу утром 26 июня 1998 г. Находившийся с ним в тот момент охранник был тяжело ранен, но выжил.
Обвинение утверждало, что г-н Невзлин и иные неустановленные руководители НК «ЮКОС» вступили в сговор с г-ном Пичугиным в целях убийства г-на Петухова. Согласно обвинению, г-н Пичугин, вновь якобы действуя на основании указаний г-на Невзлина, привлёк г-на Горина, чтобы тот подыскал группу убийц для исполнения этого деяния. Затем г-н Горин якобы связался с г-дами Решетниковым, Цигельником и Горитовским в целях совершения этого преступления.
Согласно версии стороны обвинения, мотивом были разногласия между мэром г. Нефтеюганск и НК «ЮКОС» о якобы неуплаченных в городской бюджет налогах. Однако имеются доказательства того, что за день до убийства мэра этот спор был мирно урегулирован. Первый заместитель мэра Нефтеюганска показал, что городские налоговые ведомства регулярно проводили аудит работы НК «ЮКОС», и задолженности установлено не было. Тем временем свидетели показывали, что у мэра было множество конфликтов с не связанными с НК «ЮКОС» лицами, включая спор с организованной преступной группой, известной тем, что она прибегала к насилию.
И здесь обвинение не представило никаких прямых улик, связывающих г-на Пичугина с убийством г-на Петухова. «Признавшиеся» в совершении преступления г-да Цигельник и Решетников с тех пор отказались от своих показаний, заявив, что лжесвидетельствовать их принудили следователи.
Бывший офицер ФСБ и КГБ Александр Литвиненко, который, как утверждается британским следствием, скончался от отравления российскими властями радиоактивным полонием‑210, дал письменные показания под присягой на основании известных ему лично сведений о том, что на самом деле г-на Петухова убил киллер ФСБ, а не какое-либо связанное с НК «ЮКОС» лицо.
Убийство Петухова впоследствии стало основанием для дополнительных обвинений в отношении г-на Ходорковского уже после его освобождения из тюрьмы. Эти обвинения были предъявлены, когда бывшие акционеры НК «ЮКОС» возбудили производство по исполнению судебного решения о присуждении им суммы в 50 млрд. долларов по делу «Hulley». Силовики использовали эти обвинения в качестве предлога для обысков квартир работников г-на Ходорковского в «Открытой России» – некоммерческой общественной организации, критикующей г-на Путина. Г-н Пичугин до сих пор подвергается прессингу в целях добиться от него ложных показаний на г-на Ходорковского, а его отказ их дать привёл к дальнейшим притеснениям его семьи, включая обыски в квартирах брата и престарелой матери г-на Пичугина.
Ввиду обвинения в организации убийства Петухова г-ну Ходорковскому было предоставлено политическое убежище в Великобритании, где признали политическую мотивацию этого дела.
